Ола и Отто. Выбор - Страница 31

— Ты смущаешься? — еще больше удивился он.

— Да, а что здесь такого? — возмутилась я. — Разве не так ведут себя приличные скромные девушки после любви? Тем более после первой ночи… точнее, вечера любви.

— Кто из нас двоих приличная скромная девушка? — поинтересовался Ирга.

— Ну знаешь! — Я обиженно засопела и демонстративно отвернулась.

На самом деле я не знала, как себя вести. Во всех прочитанных любовных романах этот момент стыдливо опускался. Или, как вариант, главные герои после первой любви лихорадочно срывались с ложа и куда-то скакали, спасаясь от злодеев. Тут уж не до смущения.

Некромант пошарил по полкам буфета за моей спиной и удрученно сказал:

— Ну вот, придется идти за продуктами, потому что даже бутерброд не из чего на работу сделать. Зачем ты сгрызла мои сухари?

— Можно подумать, что ты на работе сухарями питаешься, — огрызнулась я. Моя обида на Иргу быстро росла. Мог бы подойти, обнять, сказать, как ему понравилось, поцеловать, приласкать… А не о сухарях беспокоиться!

— Я их нищим собирался отдать, — сказал некромант, одеваясь. — Тебе купить что-нибудь?

— Нет, — буркнула я.

— Не надо дуться. — Ирга погладил меня по голове и попытался заглянуть в глаза, но я зажмурилась. — Я приду, и мы поговорим, хорошо?

Я подавила всхлип и кивнула.

Как только за парнем закрылась дверь, я заплакала. Разве все должно было быть так? Куда подевался нежный, внимательный и заботливый Ирга? Сухари его беспокоят!

Всхлипывая и чувствуя себя глубоко несчастной, я принялась одеваться. Никогда я не чувствовала себя такой… использованной и выброшенной.

— Домой, домой, к Отто. Может, хотя бы он объяснит мне, что происходит, — вслух сказала я.

Собирая рассыпанные по кровати шпильки для волос, я старалась не вдыхать остатки особенного запаха, свидетельствующего о том, что недавно двоим было хорошо. Хорошо…

Мне уже не хотелось плакать — мне хотелось рыдать в голос. Настроение требовало выхода, поэтому я быстро написала записку и ушла.

На мое счастье, я застала отправляющуюся вечернюю карету в Лолль. Хоть путь в Чистяково и значительно удлинялся, я, не раздумывая, купила билет.

Всю дорогу домой я мрачно смотрела в окно, чувствуя себя самым несчастным существом в мире. Или мрачно спала, видя исключительно мрачные сны. Да, не так я себе это все представляла. Любящий мужчина, желанная женщина, сногсшибательное удовольствие — и упрек по поводу сухарей!

По прибытии я, несмотря на раннее утро, побежала к Отто. Громогласно храпящий полугном проснулся только тогда, когда я забралась к нему в постель.

— Молот и Наковальня! Ола! Ты что здесь делаешь? Ты как?

От неподдельного участия лучшего друга мне опять захотелось плакать.

— Что вообще происходит? — спросил Отто, вытирая мне слезы. — Я получил намедни письмо от Ирги, но ничего не понял. Кто из вас двоих с ума сошел? Что вообще происходит?

Используя бороду полугнома в качестве носового платка, я, захлебываясь слезами, рассказала про свою поездку в Рорритор.

— И он пошел в магазин за сухарями, а меня бросил, — закончила я, икая от рыданий.

— Теперь я точно знаю, что вы друг другу подходите, — сказал Отто, грустно рассматривая то, во что превратилась его борода. — Потому что оба ведете себя как идиоты!

— Мне простительно, а вот ему…

— И ему простительно, — оборвал меня Отто. — Что ты ему в записке написала, что бедный парень вешаться собирается?

— Не помню, — призналась я.

— Сейчас процитирую. — Полугном достал из ящика стола письмо. — «Я тебя ненавижу. Прощай».

— Гм… да? — озадачилась я. Кажется, переборщила. — А чего он? И вообще, ты мой друг, а не его!

— Я и его друг, — сказал Отто, зевая. — И вообще, вы меня со своей любовью уже достали. Зачем все так усложнять, а? На, читай, кажется, это письмо больше тебе предназначено, чем мне. Не мешай досыпать. И утром с тебя за-а-автрак…

Света из окна для чтения явно не хватало, но у меня так тряслись руки, что только с третьего раза удалось слепить пристойный огонек.

Я глотала строчку за строчкой и не узнавала Иргу. Где ровный, почти каллиграфический, слегка наклонный почерк? Где четкость и безукоризненное построение фраз?

...

«Отто, старый друг.

Кажется, я совершил самую большую ошибку в жизни. Я не знаю, что теперь делать, как мне вернуть Олу?

Я испугался, смутился. Я не знал, что делать и как быть, что говорить и как смотреть ей в глаза, чтобы она не подумала, что я ее использовал…

Я даже не знаю, понравилось ли ей!

Для меня это было фантастически, сказочно прекрасно, я так долго мечтал об этом. А потом все сломалось. Я повел себя как дурак! Но я не знал, чего она ждала от меня, и испугался. Мне надо было собраться с мыслями, а она ушла и написала «Я тебя ненавижу, прощай». Я не знаю, как сказать, что я люблю ее больше жизни! Что мне никто не нужен, кроме нее!

Я никогда ни к кому такого не испытывал. И никогда ни с кем мне не было так хорошо. Не знаю, как убедительно сказать ей об этом… Что она мне нужна любая, что бы она о себе ни думала… А то, что случилось между нами, было самым прекрасным в моей жизни.

Мне не хочется без нее жить, но я сам все испортил.

Дружище, что же мне делать?

Ирга»

— Отто! Отто! — смеясь и плача одновременно, тормошила я полугнома.

— Что еще стряслось?

— Он меня любит!

— Это что, новость? Да об этом даже профессор Партик знает, с тех пор как твои работы по некромантии прочитал.